Династия мастеров

Даулет рассказывает, что для музея нужны были работники, деньги выделили всего на семерых, поэтому ему пришлось обучать своих односельчан, сегодня же большинство из них выпускники АГУ и КазНАИ им. Жургенова. К Даулету Шокпарову подмастерья приходят еще с тех времен, когда был жив отец. По примерным подсчетам их количество перевалило за сотню за двадцать лет.

Музей находится полностью на гособеспечении, поэтому Даулет не участвует в тендерах и не получает субсидии. По его мнению, ремесленники – творческие люди, которые не гонятся за деньгами, им важно созидание. Наследие отца и собственный талант позволяют Даулету выезжать за границу с экспонатами: он и его команда мастеров часто бывают в Москве, Петербурге, Бишкеке и в Ташкенте. Бывают уникальные поездки, например, в 2016 году арабы профинансировали ремесленникам со всего мира поездку в Абу-Даби на месяц, на фестиваль мастеров прикладного искусства.

На самом деле пятнадцатиминутный показ – исключение, так как на подготовку одного изделия ручной работы уходит много времени. Например, как говорит мастер, деревянный сундук можно сколотить и за неделю, но за качество нельзя ручаться. В среднем для вещи «на века» ремесленники уделяют 2-3 месяца. Кауга (на фото слева, кожаное ведро, прим.авт.) и вовсе встречается редко, такую посуду делают как минимум несколько недель.

Спрос на элитарные сувенирные изделия в Казахстане не иссякает, однако в сельской местности, разумеется, это не актуально. По большей части люди приходят в мастерскую с бытовыми предметами: жестяные самовары, старые седла, ступья и прочее.

Даулет Шокпаров говорит, что не делает музыкальные инструменты вроде домбры, кобыза и т.д., не занимается их починкой и реставрацией, как отец. Однако из-под его руки выходит редкий подвид казахского барабана – ортеке. Это олень на веревке, конец которой вдевается незаметно в палец, тем самым заставляя его скакать на гулкой поверхности натянутой кожи. Причастность человека к этому действию скрывается с помощью игры на маленькой домбре - шинкилдеке (струнный музыкальный инструмент, прим.авт.), наш ответ гавайскому укулеле. Еще одна необычная вещь в коллекции Даулета – лавх, по-казахски – курси, который служил кочевникам подставкой для священной книги Коран.

Наша беседа проходит в мастерской при музее, так как в последнем идут ремонтные работы во время карантина. Повезло, говорит Даулет, что во время пандемии государство выделило средства: он их потратил на видеокамеры, которых отродясь не было, на побелку и новые витрины.

Мастерская при музее пропитана атмосферой казахского «икигаи» (японское понятие смысла жизни, прим.авт.). Потому что у Даулета и его мастеров схожая восточная философия: нахождение удовлетворения, ежедневная радость и осознанность в делах.

Ремесленники – хранители народных учений, их знания порой передаются поколениями. Однако, по словам Даулета, даже талантливым мастерам требуется академическое образование.

К примеру, на Экспо-2017 поездку мастеров Алматинской области организовал именно Даулет Шокпаров. По его словам, удалось найти только 22 первоклассных ремесленника с области, для сравнения, из Алматы поехало 50. Даулет считает, что именно из-за такой градации уровней мастеров, в современном Казахстане нужны образованные ремесленники, чьи работы были бы более качественные, а самим мастерам не хватает конкурентоспособности и знаний о требованиях рынка и о самопродвижении.

Сейчас Даулет Шокпаров занят тем, что буквально охраняет музей с сыном: опасается воров в кризис, поэтому обходит территорию по вечерам. Живет в доме, который построил рядом с работой. Вырезает седла из цельных деревьев, делает бесики (колыбели, прим.авт.). Отрекается от конкурсов на госгранты: ему хватает зарплаты. Составляет список областных мастеров, говорит, что Минкульт собирается заняться всеказахстанским реестром ремесленников. Преподает в вузе, ждет окончания сыновьями КазНАИ, чтобы обучить их семейному делу и секретам предков.